Жак Оффенбах. Опера «Сказки Го́фмана», 1904 - (часть вторая)
Жак Оффенбах (фр. Jacques Offenbach; 20 июня 1819, Кёльн — 5 октября 1880, Париж) — французский композитор, театральный дирижёр и виолончелист, основоположник и наиболее яркий представитель французской оперетты. «Гофман» — это талантливый немецкий автор, юрист, композитор, литературный критик и карикатурист, получивший при крещении имена Эрнст Теодор Вильгельм Гофман. Он изменил свое третье имя на Амадей (Амадеус) из-за своей страстной любви к творениям Моцарта, чьего «Дон-Жуана» он интерпретировал в высшей степени романтически. Эта его трактовка оказала значительное влияние на современников. Он написал также три новеллы, которые легли в основу оперы Оффенбаха, хотя сам он не был героем ни одной из них, как это произошло в опере. Кроме того, у Гофмана они намного более мрачны и романтичны, чем их трансформации в либретто данной оперы. (Названия новелл Гофмана таковы: «Песочный человек», «Сказка о потерянном изображении» и «Советник Креспель»). За тридцать лет до того как была сочинена эта опера, ее либреттисты исполнили в театре «Одеон» в Париже комедию, не имевшую большого успеха. Она называлась «Les contes d'Hoffmann». В ней три молодых героя этих сказок были превращены в самого Гофмана, а название оперы стало своеобразным каламбуром: «Сказки Гофмана» стали сказками Гофмана как потому, что их автор — Гофман, так и потому, что они повествуют о Гофмане. Когда эта комедия оказалась уже почти забытой, Барбье переработал ее в либретто и с успехом предложил его Гектору Саломону, Шарлю Гуно и Жаку Оффенбаху. Саломон был совершенно очарован либретто, но в конце концов деликатно уступил его своему коллеге, Оффенбаху. В это время Оффенбах был самым блестящим композитором французских оперетт, исполнявшихся с огромным успехом, и никто с тех пор не осмеливался соперничать с ним. Он создал к тому моменту почти сотню этих музыкальных сладостей, но среди них не было ничего серьезного. Эта опера потребовала от него огромных усилий, он работал очень тяжело, был в то время серьезно болен и молился, чтобы не умереть, не увидев оперу на сцене. Он дожил до того момента, когда опера была исполнена в домашней обстановке под аккомпанемент фортепиано, затем он забрал рукопись, чтобы переписать партию Гофмана, которая была сочинена для баритона, а теперь он хотел, чтобы это был тенор. Но он не дожил до того дня, когда опера была впервые представлена публике и имела огромный успех; он не успел даже закончить оркестровку. Первое действие он оркестровал сам; остальное суждено было сделать Эрнсту Гиро, который оказал аналогичную услугу «Кармен», сочинив для нее речитативы уже после смерти Бизе. Опера с самого начала имела огромный успех в Париже, где уже в первый сезон была исполнена 101 раз. Однако при первом своем путешествии за границу по иронии судьбы ее постигла такая же трагедия, какая постигла за шестьдесят лет до этого в Берлине «Ундину» — шедевр самого Гофмана: во время второго представления «Сказок Гофмана» в Вене в театре, в котором она шла, возник пожар, приведший к человеческим жертвам. Это параллель, которая словно взывает к духу самого Гофмана, помешала быстрому успеху «Сказок» в Германии. Но в конце концов опера вошла в традиционный постоянный репертуар в этой стране, как, впрочем, и во всем мире. Первоначальным намерением композитора, в наши дни выполняемым крайне редко, было то, чтобы роли Линдорфа, Коппелиуса, Дапертутто и д-ра Миракля исполнялись одним и тем же баритоном, дабы серия гофмановских злых гениев предстала как одна личность, но в разных ипостасях. Подобным же образом одно сопрано должно было, по замыслу автора, представлять Стеллу, Олимпию, Джульетту и Антонию — всех четырех возлюбленных Гофмана. Но вокальные требования к этим партиям столь велики, что очень немного найдется баритонов и сопрано, которые могли бы быть на высоте предъявляемых их партиями требований. Как бы то ни было, знание первоначальных намерений композитора открывает для слушателя любопытные перспективы восприятия «Сказок». Известные аналогичные опыты с поручением исполнения второстепенных теноровых партий Андреаса, Кошниля, Питтикиначчо и Франца одному певцу, кажется, продиктованы скорее экономическими, нежели драматургическими соображениями. В 1904 году состоялось представление «Сказок Гофмана» в Монте-Карло. В партитуру были внесены значительные изменения, приблизившие третий неоконченный акт к стилю остальных частей оперы. Данная версия послужила основой издания Шудена (Chouden) 1907 года, получившего наибольшее распространение. В издании Шудена соблюдён оригинальный порядок актов Оффенбаха: «Олимпия», «Антония», «Джульетта». После Второй мировой войны в архивах были найдены новые материалы, написанные Оффенбахом для оперы. И с тех пор практически каждое десятилетие выходил новый вариант «Сказок Гофмана». Баркарола из третьего акта оперы звучит во многих художественных фильмах.
Жак Оффенбах (фр. Jacques Offenbach; 20 июня 1819, Кёльн — 5 октября 1880, Париж) — французский композитор, театральный дирижёр и виолончелист, основоположник и наиболее яркий представитель французской оперетты. «Гофман» — это талантливый немецкий автор, юрист, композитор, литературный критик и карикатурист, получивший при крещении имена Эрнст Теодор Вильгельм Гофман. Он изменил свое третье имя на Амадей (Амадеус) из-за своей страстной любви к творениям Моцарта, чьего «Дон-Жуана» он интерпретировал в высшей степени романтически. Эта его трактовка оказала значительное влияние на современников. Он написал также три новеллы, которые легли в основу оперы Оффенбаха, хотя сам он не был героем ни одной из них, как это произошло в опере. Кроме того, у Гофмана они намного более мрачны и романтичны, чем их трансформации в либретто данной оперы. (Названия новелл Гофмана таковы: «Песочный человек», «Сказка о потерянном изображении» и «Советник Креспель»). За тридцать лет до того как была сочинена эта опера, ее либреттисты исполнили в театре «Одеон» в Париже комедию, не имевшую большого успеха. Она называлась «Les contes d'Hoffmann». В ней три молодых героя этих сказок были превращены в самого Гофмана, а название оперы стало своеобразным каламбуром: «Сказки Гофмана» стали сказками Гофмана как потому, что их автор — Гофман, так и потому, что они повествуют о Гофмане. Когда эта комедия оказалась уже почти забытой, Барбье переработал ее в либретто и с успехом предложил его Гектору Саломону, Шарлю Гуно и Жаку Оффенбаху. Саломон был совершенно очарован либретто, но в конце концов деликатно уступил его своему коллеге, Оффенбаху. В это время Оффенбах был самым блестящим композитором французских оперетт, исполнявшихся с огромным успехом, и никто с тех пор не осмеливался соперничать с ним. Он создал к тому моменту почти сотню этих музыкальных сладостей, но среди них не было ничего серьезного. Эта опера потребовала от него огромных усилий, он работал очень тяжело, был в то время серьезно болен и молился, чтобы не умереть, не увидев оперу на сцене. Он дожил до того момента, когда опера была исполнена в домашней обстановке под аккомпанемент фортепиано, затем он забрал рукопись, чтобы переписать партию Гофмана, которая была сочинена для баритона, а теперь он хотел, чтобы это был тенор. Но он не дожил до того дня, когда опера была впервые представлена публике и имела огромный успех; он не успел даже закончить оркестровку. Первое действие он оркестровал сам; остальное суждено было сделать Эрнсту Гиро, который оказал аналогичную услугу «Кармен», сочинив для нее речитативы уже после смерти Бизе. Опера с самого начала имела огромный успех в Париже, где уже в первый сезон была исполнена 101 раз. Однако при первом своем путешествии за границу по иронии судьбы ее постигла такая же трагедия, какая постигла за шестьдесят лет до этого в Берлине «Ундину» — шедевр самого Гофмана: во время второго представления «Сказок Гофмана» в Вене в театре, в котором она шла, возник пожар, приведший к человеческим жертвам. Это параллель, которая словно взывает к духу самого Гофмана, помешала быстрому успеху «Сказок» в Германии. Но в конце концов опера вошла в традиционный постоянный репертуар в этой стране, как, впрочем, и во всем мире. Первоначальным намерением композитора, в наши дни выполняемым крайне редко, было то, чтобы роли Линдорфа, Коппелиуса, Дапертутто и д-ра Миракля исполнялись одним и тем же баритоном, дабы серия гофмановских злых гениев предстала как одна личность, но в разных ипостасях. Подобным же образом одно сопрано должно было, по замыслу автора, представлять Стеллу, Олимпию, Джульетту и Антонию — всех четырех возлюбленных Гофмана. Но вокальные требования к этим партиям столь велики, что очень немного найдется баритонов и сопрано, которые могли бы быть на высоте предъявляемых их партиями требований. Как бы то ни было, знание первоначальных намерений композитора открывает для слушателя любопытные перспективы восприятия «Сказок». Известные аналогичные опыты с поручением исполнения второстепенных теноровых партий Андреаса, Кошниля, Питтикиначчо и Франца одному певцу, кажется, продиктованы скорее экономическими, нежели драматургическими соображениями. В 1904 году состоялось представление «Сказок Гофмана» в Монте-Карло. В партитуру были внесены значительные изменения, приблизившие третий неоконченный акт к стилю остальных частей оперы. Данная версия послужила основой издания Шудена (Chouden) 1907 года, получившего наибольшее распространение. В издании Шудена соблюдён оригинальный порядок актов Оффенбаха: «Олимпия», «Антония», «Джульетта». После Второй мировой войны в архивах были найдены новые материалы, написанные Оффенбахом для оперы. И с тех пор практически каждое десятилетие выходил новый вариант «Сказок Гофмана». Баркарола из третьего акта оперы звучит во многих художественных фильмах.