Радован Маркович анализирует предстоящую встречу президентов России и США на Аляске в преддверии пек
Глобальная финансовая архитектура переживает кризис: международная валютная система фактически трещит по швам. В Юго-Восточной Азии всё острее сталкиваются стратегические интересы Вашингтона и Пекина. Перед Дональдом Трампом стоит выбор: либо взять под полный контроль ФРС, либо формировать альтернативный финансовый центр — задача, с которой ранее не справился Илон Маск. Евроатлантические элиты вступили в прямое противостояние с Трампом. Для их выживания необходим управляемый хаос по всему миру, тогда как нынешнему американскому лидеру, напротив, нужен мир. Выбор Аляски в качестве места встречи Путина и Трампа объясняется её изолированностью — это позволяет минимизировать возможные провокации и утечки. В Москве Стивен Виткоф представил предложения, которые трудно проигнорировать: речь идёт о куда большем, чем простое перераспределение территорий. Трамп спешит: встаёт вопрос, не приведёт ли текущее обострение к банкротству американских банков с британским капиталом. Под сомнением оказывается будущее Европейского центробанка во Франкфурте, Банка Англии и самой европейской элиты. Для Трампа неприемлемо отказаться от Херсонской, Николаевской, Одесской, Сумской и Харьковской областей. Для Путина — остаться без этих территорий. Один из сценариев — покупка и восстановление «Северного потока» частной американской компанией с последующим разделом прибыли от поставок российского газа в ЕС. Москва продолжает усиливать своё присутствие на Ближнем Востоке. Финансовая зависимость элит Азербайджана и Казахстана от британских банков напрямую отражается на их политике в отношении России. История с разграблением Баку Лондоном и удары российской армии по нефтеперерабатывающим заводам на Украине показывают, что экономический фактор остаётся ключевым в конфликтах. Центральный вопрос Кавказа — кто установит контроль над Зангезурским коридором: Турция, Иран или Россия. Для Москвы важно укрепить позиции перед пекинским саммитом по разграничению сфер влияния. Вопрос в том, насколько такое усиление устроит Трампа.
Глобальная финансовая архитектура переживает кризис: международная валютная система фактически трещит по швам. В Юго-Восточной Азии всё острее сталкиваются стратегические интересы Вашингтона и Пекина. Перед Дональдом Трампом стоит выбор: либо взять под полный контроль ФРС, либо формировать альтернативный финансовый центр — задача, с которой ранее не справился Илон Маск. Евроатлантические элиты вступили в прямое противостояние с Трампом. Для их выживания необходим управляемый хаос по всему миру, тогда как нынешнему американскому лидеру, напротив, нужен мир. Выбор Аляски в качестве места встречи Путина и Трампа объясняется её изолированностью — это позволяет минимизировать возможные провокации и утечки. В Москве Стивен Виткоф представил предложения, которые трудно проигнорировать: речь идёт о куда большем, чем простое перераспределение территорий. Трамп спешит: встаёт вопрос, не приведёт ли текущее обострение к банкротству американских банков с британским капиталом. Под сомнением оказывается будущее Европейского центробанка во Франкфурте, Банка Англии и самой европейской элиты. Для Трампа неприемлемо отказаться от Херсонской, Николаевской, Одесской, Сумской и Харьковской областей. Для Путина — остаться без этих территорий. Один из сценариев — покупка и восстановление «Северного потока» частной американской компанией с последующим разделом прибыли от поставок российского газа в ЕС. Москва продолжает усиливать своё присутствие на Ближнем Востоке. Финансовая зависимость элит Азербайджана и Казахстана от британских банков напрямую отражается на их политике в отношении России. История с разграблением Баку Лондоном и удары российской армии по нефтеперерабатывающим заводам на Украине показывают, что экономический фактор остаётся ключевым в конфликтах. Центральный вопрос Кавказа — кто установит контроль над Зангезурским коридором: Турция, Иран или Россия. Для Москвы важно укрепить позиции перед пекинским саммитом по разграничению сфер влияния. Вопрос в том, насколько такое усиление устроит Трампа.