video_Мастер и Маргарита, Глава 15 Сон Никанора Ивановича
Сон Никанора Ивановича Владимир Елин Босого за обедом взяли дома – найдя валюту в тайнике, в сортире. В отдушине он спрятал всё укромно: долларов пачку, чтоб пожить «пошире»! Чекист: «Не вы ли председатель с Садовой улицы домкома?» В ответ Босой: «Я – наблюдатель: вот, нечисть не изгнал из дома!» Босой про Бога вспомнил всуе: «Всё созерцал: туда ему дорога! Валюту видел только у буржуев, но никогда рукой её не трогал!..» Он на колени пал перед чекистом: клянясь грызть землю, иль гранит зубами! Всё утверждая: в кабинете том – не чисто! Мол, нечисть – здесь, за вашими шкафами! …Босого всё же увезли с допроса, как бесполезный материал для сыска – и в клинике вкололи от невроза рецепт «Стравинского»: щадящий и без риска. Растворы растекались, хоть не смело, при этом облегчая мук неврозы: вот сновиденье посетило тело, переживаниям придав метаморфозы. Во сне – Босого проводили к двери. За нею – сцена, зал без всяких кресел. А на полу – всё бородатые сплошь люди: кто грустен был из них, а кто-то весел! Со сцены призывали сдать валюту: брильянты, золото, меха и украшения. На сцену призывали басом лютым: за сдачу – предлагали комплименты. Вот вышел и конферансье на сцену, задал вопрос: «Ну, как сидите?» – залу. Ему в ответ – хор голосов, синхронно: «Сидим по делу – хорошо, но мало...» В программе объявили новый номер: Босого – председателя домкома, заведующего диетической столовой – сдающего валюту для райкома!.. Босой – на сцене, он в недоуменьи: валют не видел! И не знает номинала. Зал негодует, выражая возмущенье – Босого увели, чтоб избежать скандала. Конферансье: «Ах, эти басни Лафонтена: их слушать – из большого уважения! Здесь все – валютчики, специалисты дела!» Из зала – снова голос возмущения… Но вдруг раздался свист и ропот зала: «Босой – валютчик, мол, и всё скрывает!» Конферансье, чтоб публика узнала, ответил: «Пусть раскается сначала!» Из зала попросили дУнчиля на сцену – им оказался средних лет мужчина, что больше месяца сидел, да всё – по делу!, так и не сдавшего валюты бизнесмена. Из-за кулисы показалась тут же дама, в руках держа на золотом подносе колье в брильянтах – загляденье прямо! Принять участие решилась в этом взносе. Конферансье воскликнул: «Боже, люди, за восемнадцать тысяч долларов колье!» Хорош подарочек: от дУнчиля – Ворс Иде. Хранит она его – в коробке монпансье! * * * Скрыть можно всё, враньё почти любое: из чувств, желаний, мыслей! Но не ври! Глаза – с души всю истину раскроют по бесконтрольным блескам изнутри! Зал рукоплещет, откровеньям поражённый! От шума в люстрах – заиграли огоньки… Конферансье воскликнул, возбуждённый: «Несём в Госбанки всю валюту, мужики!» Босому снились те сюжеты с пропагандой, где перемешано добро и зло – в одном… В зал повара вкатили живо чан с баландой, прося валюту сдать… И потчуя дерьмом! * * * Растаял странный сон – тут Никонор очнулся! Пред ним – Прасковья с миской и врачи, поднос со шприцем, чтобы уколоться. «Валюты нет: пусть Пушкин даст ключи!» В других палатах – снова возбужденье. Но в доме скорби – хоть кричи, хоть не кричи: врач успокоит шприцем за мгновенье! Сопи в две дырки, да во сне урчи… Состав укола растекался в венах тела, тем создавая благодатную волну. За гору Лысую укрылось солнце с неба: двойное оцепленье ждало мглу!..
Сон Никанора Ивановича Владимир Елин Босого за обедом взяли дома – найдя валюту в тайнике, в сортире. В отдушине он спрятал всё укромно: долларов пачку, чтоб пожить «пошире»! Чекист: «Не вы ли председатель с Садовой улицы домкома?» В ответ Босой: «Я – наблюдатель: вот, нечисть не изгнал из дома!» Босой про Бога вспомнил всуе: «Всё созерцал: туда ему дорога! Валюту видел только у буржуев, но никогда рукой её не трогал!..» Он на колени пал перед чекистом: клянясь грызть землю, иль гранит зубами! Всё утверждая: в кабинете том – не чисто! Мол, нечисть – здесь, за вашими шкафами! …Босого всё же увезли с допроса, как бесполезный материал для сыска – и в клинике вкололи от невроза рецепт «Стравинского»: щадящий и без риска. Растворы растекались, хоть не смело, при этом облегчая мук неврозы: вот сновиденье посетило тело, переживаниям придав метаморфозы. Во сне – Босого проводили к двери. За нею – сцена, зал без всяких кресел. А на полу – всё бородатые сплошь люди: кто грустен был из них, а кто-то весел! Со сцены призывали сдать валюту: брильянты, золото, меха и украшения. На сцену призывали басом лютым: за сдачу – предлагали комплименты. Вот вышел и конферансье на сцену, задал вопрос: «Ну, как сидите?» – залу. Ему в ответ – хор голосов, синхронно: «Сидим по делу – хорошо, но мало...» В программе объявили новый номер: Босого – председателя домкома, заведующего диетической столовой – сдающего валюту для райкома!.. Босой – на сцене, он в недоуменьи: валют не видел! И не знает номинала. Зал негодует, выражая возмущенье – Босого увели, чтоб избежать скандала. Конферансье: «Ах, эти басни Лафонтена: их слушать – из большого уважения! Здесь все – валютчики, специалисты дела!» Из зала – снова голос возмущения… Но вдруг раздался свист и ропот зала: «Босой – валютчик, мол, и всё скрывает!» Конферансье, чтоб публика узнала, ответил: «Пусть раскается сначала!» Из зала попросили дУнчиля на сцену – им оказался средних лет мужчина, что больше месяца сидел, да всё – по делу!, так и не сдавшего валюты бизнесмена. Из-за кулисы показалась тут же дама, в руках держа на золотом подносе колье в брильянтах – загляденье прямо! Принять участие решилась в этом взносе. Конферансье воскликнул: «Боже, люди, за восемнадцать тысяч долларов колье!» Хорош подарочек: от дУнчиля – Ворс Иде. Хранит она его – в коробке монпансье! * * * Скрыть можно всё, враньё почти любое: из чувств, желаний, мыслей! Но не ври! Глаза – с души всю истину раскроют по бесконтрольным блескам изнутри! Зал рукоплещет, откровеньям поражённый! От шума в люстрах – заиграли огоньки… Конферансье воскликнул, возбуждённый: «Несём в Госбанки всю валюту, мужики!» Босому снились те сюжеты с пропагандой, где перемешано добро и зло – в одном… В зал повара вкатили живо чан с баландой, прося валюту сдать… И потчуя дерьмом! * * * Растаял странный сон – тут Никонор очнулся! Пред ним – Прасковья с миской и врачи, поднос со шприцем, чтобы уколоться. «Валюты нет: пусть Пушкин даст ключи!» В других палатах – снова возбужденье. Но в доме скорби – хоть кричи, хоть не кричи: врач успокоит шприцем за мгновенье! Сопи в две дырки, да во сне урчи… Состав укола растекался в венах тела, тем создавая благодатную волну. За гору Лысую укрылось солнце с неба: двойное оцепленье ждало мглу!..