video_Мастер и Маргарита, Глава 32 Прощание и вечный приют
Прощание и вечный приют Владимир Елин О боги! Боги мои, бои – грустна извечная земля! Туман болот, судьбы итоги – вернёшься ли к Нему, внемлЯ? Коней всех – верно утомИли, пусть и волшЕбные они! Ночь догоняла их по мИле – притихли всадники к ночИ… Ночь постепЕнно накрывАла леса, озёра, гладь полей – а в городах вмиг зажигАла огни живущих там людей… И ночь, густея, обнимАла по небу скАчущих персОн – разоблачАла суть обмАна и выявляла: кто был Он!? Фагот-Коровьев – изменИлся, став грустным рыцарем в седлЕ! И лик его преобразИлся: от каламбУра – к свету, к тьме! Знать, «подколОл» однажды бОрзо: пришлось так долго «прошутИть»! Сегодня ночью сводят счёты: ему решили всё простИть. Кот Бегемот – сменил облИчье: сорвала ночь шерсть и усЫ! Он – дЕмон-паж! И шут велИчья: худой парнИшка Князя тьмЫ… Ночь изменила Азазелло: исчезли – клык, бельмО из глаз. Его суть – дЕмона пустыни, убийцы жаждой в скорбный час! маргО на Мастера глядЕла – и он в ночИ сменил свой лик! Луна виски посеребрИла, в глазах светился лунный блик. Плащ чёрный ветром раздувАло… МерцАнье шпор под свет луны… маргО совсем не удивлЯло всё – после бала Сатаны. Менялись местности, пейзажи в лучах бледнЕющей луны: рек лЕзвия, лесов коллАжи, да скалы, камни, валунЫ… Внизу, на каменной площАдке, сидел какой-то человек. И остроУхий пёс – в порЯдке… Меж черепками – красный след… «Роман прочИтан! – молвил вОланд. – Жаль, не окончен тот сюжет: двадцать веков сидит герой ваш, пытаясь отыскать ответ! Терзают муки в полнолУнье, но он мечтает об одном – по лунному лучу с Га-нОцри брести, мечтая о своём!» маргО вскричала: «ОтпустИте, ведь он в другое место зван!» Скатились камни на распУтье… мессИр: «Пора кончАть роман!» А Мастер ждал того момента, на прокуратора смотрЯ. В ладони прокричав мгновенно: «СвобОден! Он ведь ждёт тебя!» И тут же местность изменилась: исчезли горы, валунЫ… Огромный город проявился – блистАли идолы вдалИ. К ногам сидЯщего на трОне упал сребрИстый луч луны – и над землёй, на небосклОне, дорожкой лунной шли они… Он – узник иЕшуа Га-нОцри: мудрец, философ, дух святой. И прокуратор Иудеи – сын звездочёта, жёсткий гой. «А мне – туда?» – воскликнул Мастер, поводья тронув у конЯ. «Не стоит гнаться: бал окончен!» – мессИр в ответ ему, внемлЯ... Тут Воланда сгустИлся голос, парЯ над скалами в ночИ: «За вас просил Он, славный Мастер! Покой ваш – в доме, у свечИ. Там вы с любимой, в вечном блАге, в цветущих вишнях, на заре – мечтать под Шуберта сонаты начнёте при большой луне!» И Воланд прокричал: «Прощайте!», исчезнув с свитой в темноте. С любимой, в это время Мастер, гулял меж вишен при луне…
Прощание и вечный приют Владимир Елин О боги! Боги мои, бои – грустна извечная земля! Туман болот, судьбы итоги – вернёшься ли к Нему, внемлЯ? Коней всех – верно утомИли, пусть и волшЕбные они! Ночь догоняла их по мИле – притихли всадники к ночИ… Ночь постепЕнно накрывАла леса, озёра, гладь полей – а в городах вмиг зажигАла огни живущих там людей… И ночь, густея, обнимАла по небу скАчущих персОн – разоблачАла суть обмАна и выявляла: кто был Он!? Фагот-Коровьев – изменИлся, став грустным рыцарем в седлЕ! И лик его преобразИлся: от каламбУра – к свету, к тьме! Знать, «подколОл» однажды бОрзо: пришлось так долго «прошутИть»! Сегодня ночью сводят счёты: ему решили всё простИть. Кот Бегемот – сменил облИчье: сорвала ночь шерсть и усЫ! Он – дЕмон-паж! И шут велИчья: худой парнИшка Князя тьмЫ… Ночь изменила Азазелло: исчезли – клык, бельмО из глаз. Его суть – дЕмона пустыни, убийцы жаждой в скорбный час! маргО на Мастера глядЕла – и он в ночИ сменил свой лик! Луна виски посеребрИла, в глазах светился лунный блик. Плащ чёрный ветром раздувАло… МерцАнье шпор под свет луны… маргО совсем не удивлЯло всё – после бала Сатаны. Менялись местности, пейзажи в лучах бледнЕющей луны: рек лЕзвия, лесов коллАжи, да скалы, камни, валунЫ… Внизу, на каменной площАдке, сидел какой-то человек. И остроУхий пёс – в порЯдке… Меж черепками – красный след… «Роман прочИтан! – молвил вОланд. – Жаль, не окончен тот сюжет: двадцать веков сидит герой ваш, пытаясь отыскать ответ! Терзают муки в полнолУнье, но он мечтает об одном – по лунному лучу с Га-нОцри брести, мечтая о своём!» маргО вскричала: «ОтпустИте, ведь он в другое место зван!» Скатились камни на распУтье… мессИр: «Пора кончАть роман!» А Мастер ждал того момента, на прокуратора смотрЯ. В ладони прокричав мгновенно: «СвобОден! Он ведь ждёт тебя!» И тут же местность изменилась: исчезли горы, валунЫ… Огромный город проявился – блистАли идолы вдалИ. К ногам сидЯщего на трОне упал сребрИстый луч луны – и над землёй, на небосклОне, дорожкой лунной шли они… Он – узник иЕшуа Га-нОцри: мудрец, философ, дух святой. И прокуратор Иудеи – сын звездочёта, жёсткий гой. «А мне – туда?» – воскликнул Мастер, поводья тронув у конЯ. «Не стоит гнаться: бал окончен!» – мессИр в ответ ему, внемлЯ... Тут Воланда сгустИлся голос, парЯ над скалами в ночИ: «За вас просил Он, славный Мастер! Покой ваш – в доме, у свечИ. Там вы с любимой, в вечном блАге, в цветущих вишнях, на заре – мечтать под Шуберта сонаты начнёте при большой луне!» И Воланд прокричал: «Прощайте!», исчезнув с свитой в темноте. С любимой, в это время Мастер, гулял меж вишен при луне…