Осип Мандельштам Я наравне с другими 20+++++
Я наравне с другими Хочу тебе служить, От ревности сухими Губами ворожить. Не утоляет слово Мне пересохших уст, И без тебя мне снова Дремучий воздух пуст. Я больше не ревную, Но я тебя хочу, И сам себя несу я, Как жертву палачу. Тебя не назову я Ни радость, ни любовь. На дикую, чужую Мне подменили кровь. Еще одно мгновенье, И я скажу тебе, Не радость, а мученье Я нахожу в тебе. И, словно преступленье, Меня к тебе влечёт Искусанный в смятеньи Вишнёвый нежный рот. Вернись ко мне скорее, Мне страшно без тебя, Я никогда сильнее Не чувствовал тебя, И всё, чего хочу я, Я вижу наяву. Я больше не ревную, Но я тебя зову. I stand among the rest, And long to serve you still— With lips grown dry from jealousy, I whisper spells at will. No word can quench the thirst That parches all my speech, And without you, once more, The air grows wild, out of reach. I do not envy now, Yet still I ache for you; I carry my own self Like sacrifice to execution’s due. I’ll never call you “joy,” Nor name you “love” outright— My blood has been replaced With something strange and wild, and bright. One moment more, and I Shall speak it out to you: It’s not delight I find— But torment in your view. And like a guilty crime, Your pull consumes my core— That bitten, trembling mouth, So cherry-red, so raw. Come back to me, I plead— I’m frightened all alone. I’ve never felt you more Than in this moment shown. And all I truly want, I see before my eyes. I do not envy now— But still, I call you
Я наравне с другими Хочу тебе служить, От ревности сухими Губами ворожить. Не утоляет слово Мне пересохших уст, И без тебя мне снова Дремучий воздух пуст. Я больше не ревную, Но я тебя хочу, И сам себя несу я, Как жертву палачу. Тебя не назову я Ни радость, ни любовь. На дикую, чужую Мне подменили кровь. Еще одно мгновенье, И я скажу тебе, Не радость, а мученье Я нахожу в тебе. И, словно преступленье, Меня к тебе влечёт Искусанный в смятеньи Вишнёвый нежный рот. Вернись ко мне скорее, Мне страшно без тебя, Я никогда сильнее Не чувствовал тебя, И всё, чего хочу я, Я вижу наяву. Я больше не ревную, Но я тебя зову. I stand among the rest, And long to serve you still— With lips grown dry from jealousy, I whisper spells at will. No word can quench the thirst That parches all my speech, And without you, once more, The air grows wild, out of reach. I do not envy now, Yet still I ache for you; I carry my own self Like sacrifice to execution’s due. I’ll never call you “joy,” Nor name you “love” outright— My blood has been replaced With something strange and wild, and bright. One moment more, and I Shall speak it out to you: It’s not delight I find— But torment in your view. And like a guilty crime, Your pull consumes my core— That bitten, trembling mouth, So cherry-red, so raw. Come back to me, I plead— I’m frightened all alone. I’ve never felt you more Than in this moment shown. And all I truly want, I see before my eyes. I do not envy now— But still, I call you